На сегодняшний день не осталось людей, неосведомленных о COVID-19. Весь мир убедился в высокой скорости его распространения и опасности осложнений. Теперь актуальным стал вопрос раннего выявления заболевания для ограничения контактов.
Тест на коронавирус позволяет определить, попал ли возбудитель в кровь пациента. Мы разберем, какими методами он проводится, можно ли пройти его самостоятельно, как интерпретировать результат.
Что такое ПЦР-тест?
ПЦР-тест — это основной метод исследования биологических жидкостей на коронавирус. Он давно используется для выявления всевозможных инфекций в организме человека. ПЦР расшифровывается как полимеразная цепная реакция.
Тест основан на лабораторном изучении фрагмента ДНК во взятом материале. Фрагмент многократно удваивают и наблюдают, повторяется ли в нем искомый участок. Эксперимент показывает, есть ли коронавирус в организме человека. При этом определить его наличие можно даже до появления первых симптомов. Инкубационный период составляет до шести дней. За это время инфекция может поразить большое количество людей. Если вовремя сделать ПЦР-тест, пациент будет изолирован. Это предотвратит распространение вируса.
Кому и как проводят ПЦР-тест на ковид?
Подобные исследования проводят повсеместно с целью сдерживания опасной инфекции. В большинстве случаев это происходит добровольно, но иногда обязанность обусловлена требованиями закона.
Сдать ПЦР-тесты должны все путешественники, прибывающие в Россию. Причем условия одинаковы не для всех. Для иностранцев отрицательный результат теста — фактически пропуск в страну. Соотечественники же могут посетить лабораторию позднее.
Сделать это должен:
- любой человек с признаками ОРВИ;
- член семьи пациента, у которого диагностирована коронавирусная инфекция;
- потенциальный контактный гражданин, который находился в общественных местах без маски или общался с больным;
- медработник, лечивший зараженного.
ПЦР-тест проводится путем забора мазка из носоглотки. Сделать его можно в лаборатории или вызвав врача на дом. Реакцию запускают в лабораторных условиях.
Микроскопирование мазка
Реклама:
Для анализа требуется взять биологическую жидкость, в которой предполагается наличие возбудителя. Методика помогает выявить только бактерии или грибы, которые будут видны в объективе микроскопа. Чтобы сделать мазок, выполняют следующую технологию:
- на стерильное стекло наносят небольшое количество биологического материала (кровь, слюна, слизь гной);
- фиксируют специальными красителями;
- смывают водой или физраствором.
Далее врач смотрит каждый мазок под микроскопом. Обычно такую методику применяют для просмотра гинекологических мазков, чтобы выявить наличие инфекции. Анализ называется «мазок на флору». Он указывает на следующие микроорганизмы:
- грибы;
- гонококки, трихомонады;
- коринебактерии, дифтероиды;
- фузобактерии, мобилункус, бактероиды;
- грамположительные и грамотрицательные кокки.
Реклама:
Методика помогает выявить возбудитель. Но его точную концентрацию и возможность дополнительной инфекции можно определить с помощью дополнительных анализов. Например, бактериологический посев или ПЦР.
Результат теста: как интерпретировать?
Для полимеразной цепной реакции требуются сутки. Однако с учетом загруженности лабораторий сроки ожидания могут увеличиться до двух-трех дней. Результат трактуется однозначно. Наличие ДНК COVID-19 означает заражение. Отрицательный тест на вирус позволяет допустить его отсутствие в организме.
Почему только допустить? Результат исследования может быть неточным. При получении ложноотрицательного есть вероятность, что:
- забор материала осуществлялся с нарушениями;
- анализ был взят на поздней стадии заболевания;
- вирус не попадал в носоглотку или быстро спустился по дыхательным путям;
- человек продезинфицировал полость рта антисептиком перед забором материала.
Вероятность ложноположительного результата невелика. Такое возможно, если тестирование проводилось в антисанитарных условиях (вирус попал в биоматериал после забора).
Бактериологический посев
Это качественный анализ, выявляющий точный вид бактерии, вызвавшей инфекцию. Для его проведения берут слюну, кровь, слизь, гной и другие жидкости. Сбор и транспортировку биологического материала проводят в стерильных условиях, чтобы посторонние микроорганизмы не попали внутрь.
Анализ делают продолжительно, до 7 дней, так как рост патогенной микрофлоры и определение чувствительности к антибиотикам — это постепенный процесс.
Для проведения анализа используют чашку Петри, в которой содержится питательная среда. Туда засевают биологический материал, ожидая результат.
Когда возникнет рост патогенного микроорганизма, его смотрят под микроскопом. Дополнительно выявляют точный вид антибиотиков, на которые появляются следующие реакции:
Реклама:
- высокая чувствительность;
- средняя степень чувствительности;
- отсутствие чувствительности.
Благодаря тесту врач определит микроорганизм, вызвавший поражение. Пациенту не нужно выбирать антибиотики с широким спектром, можно применять препараты, которые указаны в рекомендации анализа. Но их следует использовать по правилам, чтобы не вызвать резистентность или суперинфекцию.
Достоверно ли экспресс-тестирование?
Различают такие виды экспресс-теста: исследование методом иммунохроматографии, использование набора реагентов. В первом случае человеку предлагается сдать кровь в медицинском учреждении. У анализа есть преимущества:
- низкая цена по сравнению с ПЦР;
- высокая скорость (до получаса);
- простота реализации.
Однако точность его вызывает сомнения. Экспресс-анализ показывает только присутствие компонентов вируса, а не его самого. Поэтому все положительные пробы важно перепроверять методом ПЦР.
С экспресс-наборами (например, Standard Q Covid-19) человек работает сам. Это не аналог иммунохроматографии: кровь здесь не понадобится, достаточно мазка из носоглотки. Что именно нужно делать — написано в инструкции.
При контакте биоматериала с реагентом происходит реакция с окрашиванием (как с тестом на беременность). Такое исследование на коронавирус достаточно быстрое (до 20 минут), однако не слишком точно.
Тест на антитела
Антитела к коронавирусу, выявленные в организме, показывают его реакцию на возбудитель. Если он вырабатывает специфические иммуноглобулины, это может означать, что:
- человек переболел COVID-19 (в том числе бессимптомно);
- антитела способны бороться с вирусом в случае его повторного проникновения в кровь;
- человек может быть донором и спасать других зараженных, кто переносит заболевание тяжелее.
Если тестирование показало, что антитела к коронавирусу присутствуют, это еще не значит, что их носитель больше никогда не заболеет.
Хотя статистика имеется небольшая, вирусологи пришли к выводу, что положительный тест на антитела может ненадолго приравниваться к вакцинации. Однако это справедливо в течение полугода после выявления инфекции. По истечении этого срока вновь появляются риски, и пациенту рекомендована прививка.
Вирусы. Двенадцать самых опасных
Введение
Когда-то давно одна из веток в популяции гоминид, все больше отделяясь, стала постепенно обретать морфологию и образ жизни человека нынешнего, – так сказать, разумного. Но история вирусов началась задолго до нашей. Задолго до того, как наш мозг развился к способности задавать вопросы. И задолго до того, как мы стали сначала догадываться, а потом и понимать, – от чего, собственно, болеем и умираем. Сегодня на одной планете с нами живет неисчислимое количество вирусов; по некоторым оценкам, их здесь сформировалось более ста миллионов разновидностей (представляете себе, например, сто миллионов человеческих рас?), и если каким-то чудом пересчитать все вирусы поштучно, то численность этой популяции значительно превзойдет состав всех прочих популяций, вместе взятых, включая даже бактерии и насекомых. Вирусы фантастически разнообразны во всех аспектах своего существования, особенно в размерах, форме и предпочтениях. А мы до сих пор не решили даже, можно ли их считать живыми.
С одной стороны, вроде бы можно: в подходящих условиях явно неживые частицы-вирионы активизируются («оживают»?) и, используя чужой биоматериал, размножаются самосборкой; передают и воспроизводят собственную генетическую информацию (посредством нуклеиновых кислот, в отличие от прионов); мутируют и эволюционируют. С другой, – не имеют собственного обмена веществ, и за миллиарды лет не нажили даже клеточного строения. Кроме вирусов, мы не знаем ни одной неклеточной формы жизни, и считаем клеточную структуру фундаментальным ее признаком. Так может, все-таки следует рассматривать вирусы как мельчайшую нежить, молекулярную псевдоорганическую пыль, способную фильтроваться даже через фарфор, через латекс, практически через что угодно? Может, и впрямь это не более чем случайно усложнившийся прионный белок?
Любое живое существо на Земле, – во всей биомассе от бактерий и простейших до слона и баобаба, – заражается теми или иными вирусами. Некоторые вирусы колонизируют представителей какого-то одного вида, другие не столь привередливы. К человеку абсолютное большинство из них относится нейтрально. Но все они, – внутриклеточные паразиты, которые перестраивают геном зараженной клетки на свой лад, на репликацию все новых и новых своих копий. Активно существовать и размножаться вне живой клетки вирусы не могут. Пассивное же их существование и, вообще, этот странный вирусный мир, где даже гравитация работает как-то не так, нам представить довольно сложно.
В целом, при заражении наша судьба зависит от общего состояния здоровья и актуального иммунного статуса, от инфицирующей дозы (численность попавшей в организм колонии) и поведения самого вируса. Клетки-то не просто инфицируются; какое-то время они работают как фабрика вирусов, а при разрушении мембраны неизбежно погибают, и если это происходит в массовом порядке, да в жизненно важном органе, который не восстанавливается…
Как правило, вирусы окружены белковой оболочкой-капсидом, а некоторые еще и липидным (жировым) суперкапсидом, однако иные обходятся вовсе без оболочки; как правило, вирусы на порядок меньше бактерий, но некоторые даже по бактериальным меркам огромны; как правило, они… Как правило? Похоже, что никакие «правила» в отношении вирусов не действуют, – разве что законы вероятностей, – то есть ничего нельзя обобщать, ничего нельзя утверждать наверняка и ничего нельзя отрицать. Существует масса гипотез касательно того, зачем это вообще понадобилось природе и что это, в сущности, такое. Самая безумная и поэтому довольно популярная группа таких гипотез сводится к тому, что вирусы – это внедренный (завезенный, сбежавший, специально разработанный, оставленный в наказание или назидание) некими высшими силами (инопланетянами, богами, бесами, биороботами, исчезнувшими цивилизациями) регулятор, катализатор и/или модификатор жизни на Земле. Причем, как добавляют некоторые авторы, не просто регулятор жизни, а регулятор, который на каком-то этапе немного сбесился, вышел из-под контроля и зажил своей собственной жизнью, пренебрегая возложенными на него функциями. Отсюда, мол, непредсказуемость, отсюда же и болезнетворность некоторых семейств вирусов в отношении человека, его домашних и сельскохозяйственных животных, а также культивируемых им, человеком, растений.
Всё это, конечно, продиктовано привычкой искать виноватых, и потому звучит не слишком серьезно. Но сами вирусы, вирусы как проблема, – серьезней некуда. Они настолько малы, просты и эффективны, что справиться с ними практически невозможно, во всяком случае, – чрезвычайно трудно на данном витке нашего развития. У нас, конечно, имеется иммунитет, врожденный и приобретенный, естественный и привитой, индивидуальный и коллективный, – но порою он слишком уж дорого обходится. Мы можем как-то подстегнуть свою внутреннюю защиту, но это не всегда срабатывает, да и не всегда показано; вообще, модулировать, корректировать или стимулировать работу иммунной системы надо очень осмотрительно и с большим умом. У нас, да, есть вакцины, но лишь от немногих вирусов, да и те вирусы в любой момент могут мутировать в обход привитого иммунитета. Однако оспу благодаря вакцинации мы все же искоренили напрочь, и хотелось бы доискоренять также полиомиелит и корь, и придумать что-то против онкогенных вирусов, против ВИЧ, против папилломавируса, против «короны проклятой».
И ведь можем! Для лечения некоторых вирусных болезней (например, герпеса или отдельных гепатитов) с недавних пор имеются даже лекарства. Не паллиативы «от гриппа и простуды» вроде шипучего кипятка на парацетамоле, ароматизированного фруктовой химией, а настоящие этиотропные препараты, нацеленные непосредственно на причину: они, например, блокируют рекомбинацию нуклеинового кода, т.е. процесс воспроизводства вирусов.
Но от полной победы над вирусными заболеваниями мы еще очень и очень далеки. Как показывает практика, даже контролировать их, – в смысле профилактики, сдерживания и нераспространения, – у нас пока не особо-то получается. Для этого нужны не только умные и сильные противоэпидемические службы, не только коллективный иммунитет, но и истинно коллективный разум планетарного масштаба. С этим пока плохо. Мы слишком заняты своими мировыми и гражданскими войнами, революциями, экономическими кризисами и геополитическими интересами, – а тем временем какая-нибудь очередная «испанка», пока мы увлеченно истребляем друг друга тысячами и миллионами душ, косит нас десятками миллионов. Впрочем, нам даже самоистребляться не нужно, – в иные времена достаточно всего лишь не носить маску, принципиально не пользоваться дезинфектантами, гордо отказываться от прививок и презирать вирусы как идею.
Для Homo sapiens’а, который привык считать себя центром мироздания и венцом творения, Великая вирусная война как-то… оскорбительна, что ли. Действительно, в ней ведь нет ничего личного. Вообще ничего. Враг попросту не знает о том, что он – враг, что существуем такие себе высокоразвитые мы, что нам не нравится болеть и умирать. Когда на человека нападал опасный хищник-людоед (например, другой Homo sapiens), это всегда была какая-то схватка, какая-то ярость, хоть какие-то шансы. А этого врага даже не увидишь в лицо, потому что лица у него нет. Ему нечем и незачем нас ненавидеть, нечем о нас знать и думать, нечем испытывать к нам аппетит. Его и самого-то, врага этого, практически нет, настолько он мал. Наш организм для него – нечто вроде Галактики, с которой из-за разности в масштабах невозможно пребывать в каких-то личных отношениях. Мы – просто мир обитания, место и способ существования. Вот они и существуют в своем измерении, пока им существуется. Кстати говоря: когда мы своими бензопилами, заводами и фабриками, потребностями и отходами уничтожаем породившую нас природу, – мы ведь делаем это не потому, что мы плохие, ненавидим свою планету и целенаправленно торопимся довести ее до нежилого состояния. Вовсе нет. Просто вот такой у нас получается course of events, как сказал бы англичанин. Такой ход событий, курс нашего (паразитического, выходит?!) развития. И, кстати, не случайно мы в последние годы все чаще сравниваем с вирусами самих себя, – в пересчете на масштабы, конечно. Сравнив, неприятно удивляемся: а и правда, много ведь общего. Только мы, пожалуй, поагрессивней будем, подеструктивней, покатастрофичней для своей экосистемы в целом. И природа, возможно, пытается сдерживать нас с помощью мелких и мельчайших, – есть и такая теория. Именно сдерживать. Если бы от нас по-настоящему хотели избавиться, уже давно избавились бы, так что полное вымирание нам, видимо, не грозит, – во всяком случае, вымирание от инфекционных болезней. Это по отдельности мы теперь стали нежны и уязвимы, а как вид мы остаемся очень цепкими, живучими, плодовитыми и настырными. Даже теряя сотни миллионов, быстро восстанавливаемся в миллиардах. К тому же известно, что ни один паразит не заинтересован в том, чтобы уничтожить своих хозяев как вид, вывести его вчистую. Даже если этот вид опасен для всех.
А кто из них по-настоящему опасен для нас?
Статей-ужастиков типа «Самые смертоносные (опасные, убийственные и т.п.) вирусы на Земле» в интернете всегда хватало, они продолжают плодиться, поэтому еще, скажем, год назад мы бы не стали на своем сайте размещать материалы подобного рода. Но сейчас – конец октября 2020 года. На планете – пандемия коронавирусной болезни; как раз в эти дни можно говорить о первой годовщине вирусного серотипа SARS-CoV-2, способного инфицировать человека. В итоге: свыше 41.5 миллионов официально подтвержденных случаев CoViD-19, из них более 32 миллионов случаев уже закрыто. Из закрытых – свыше 1.1 миллиона летальных исходов. Более 9.5 миллионов человек на земном шаре болеют сегодня, на момент написания этой строки. Россия уже потеряла, как минимум, 25242 жизни (13 место в числе наиболее пострадавших стран), и остается на третьем месте в мире по количеству новых летальных исходов (на первом месте по этому показателю сегодня Мексика, на втором Иран, на четвертом Польша, на пятом Украина).
Вакцины уже есть, но никаких ощутимых результатов пока нет, да и вообще не очень понятно, как там у нас обстоят дела с иммунитетом к коронавирусу.
В целом, пока совсем не похоже, что пандемия идет (или пойдет в ближайшем будущем) на спад. Более вероятным представляется дальнейшее развитие.
Учитывая все вышесказанное, наверное, лучше бы нам понимать, с чем мы имеем дело.
Далее – о двенадцати самых опасных для человека вирусах (по версии экспертов ресурса Live Science).
Как расшифровать анализ на антитела?
Обследуемый на антитела может иметь в организме несколько видов белков, вырабатываемых иммунной системой:
- IgM — реакция на любую острую инфекцию. Обычно присутствуют в организме в течение месяца после заражения, однако при COVID-19 этот срок увеличивается до 3 месяцев. Могут сохраняться даже в отсутствие вируса.
- IgA — реакция непосредственно на COVID-19. Их количество должно снижаться по мере выздоровления.
- IgG — запоминающая реакция организма на перенесенную инфекцию. Синтезируются через 6 недель после заражения и формируют иммунитет.
Если в анализе на антитела есть IgA, значит, человек столкнулся с коронавирусом. Если их сопровождают IgG, то больной выздоравливает, если нет — инфекционное заболевание протекает в данный момент. Об устойчивости иммунной системы к вирусу говорит показатель IgG более 1,1.
Распространенные патогены, передающиеся с кровью
Вирусы гепатита В и С
Симптомы гепатитов В и С включают в себя желтуху (пожелтение кожи и белков глаз), усталость, боли в животе, тошноту, рвоту, понос, потерю аппетита и повреждение печени.
Существует вакцина против гепатита B. Если Вы не были вакцинированы ранее, работодатель обязан предоставить Вам вакцину, если Вы можете подвергнуться воздействию гепатита B.
ВИЧ
Симптомы ВИЧ-инфекции могут повторять многие из симптомов гриппа. Однако общими симптомами могут быть усталость, изменение аппетита, необъяснимая лихорадка и опухшие железы. Более того, ВИЧ-инфекция увеличивает риск заражения другими болезнями и развития синдрома приобретенного иммунодефицита (СПИД).
Возможен ли экспресс-анализ?
Пройти диагностику на антитела можно и в домашних условиях. Например, Leccurate SARS-CoV2 Antibody Test позволяет самостоятельно провести хроматографический иммуноанализ крови. Брать ее можно как из пальца, так и из вены, хотя второй способ без медсестры реализовать сложно. Проходить экспресс-диагностику на антитела лучше натощак. В набор входит одноразовый ланцет для прокола кожи.
Кровь помещается в лунку тестового устройства, где смешивается с буферной жидкостью. Индикаторная реакция происходит в течение 10-20 минут. В зависимости от окрашивания определенных зон, можно обнаружить наличие IgM, IgG или их отсутствие.
